САМОЗВАНЕЦ НА КОРСИКЕ
Здеся.
На Корсике.
Сбылося.
Предсказание.
О.
Самопознании.
В Пино.
Пинии, скалы.
Лес, горы, море.
Я.
Самозванец.
Без горя.
Живу.
Опять.
На просторе.
А «Преступление и наказание»?
Сгинуло.
В гласе козлином.
А «Война и мир»?
Тоже.
В маковом цветоложе.
А «Мёртвые души»?
В море без суши.
И в том «Кто виноват?»
Камнепад.
И с энтим «Что делать?»
Да вы обалдели!
«Чайка»?
Тут их стойкая стайка!
А «Чевенгур»?
Вон, гляди, — буй.
Солнце.
Луна.
Звезда.
Без дна.
То бишь.
Пизда.
Вот.
И вся.
Вселенная.
Что.
Осталась.
От сна.
И.
Что.
Здеся.
В глуши.
Есть.
Для души.
Здеся.
И.
Сыр.
Здеся.
И.
Бор.
Здеся.
И.
Саломею.
Я бачу.
И.
Лорелею.
Впридачу.
Она.
Вся.
Здеся.
Не зря.
И тяжкие ляжки.
Анны.
Карениной.
В абрикосовом варении.
И Сонечка.
Мармеладова.
В виде кого-то пернатого.
Рогатого.
И цикадова.
И усики княжны.
Или Лермонтова?
В усиках бабочки.
Обнажены.
В селении Лури.
В сырной лавочке.
Но главное.
Гла-в-но-е!
Самое.
Г.Л.А.В.Н.О.Е.
Здеся.
Устинья.
Моя.
Кузнецова.
Под пиниями.
Еся.
Ебеся.
Готова.
Семнадцатилетняя.
Кругосветная.
Ветхоновозаветная.
Государыня.
Императрица.
Всероссийская.
Аравийская.
Олимпийская.
Евразийская
И.
Жидоафроарийская.
И я.
— Ия-ия-ия!
То бишь.
Осёл.
Самозванец.
Самопозванец.
Самопознанец.
Бренька.
Емелька.
Пугач.
Рогач.
Ебач.
Портач.
Смехач.
С ней.
На постели.
Любишь?
Ужели!
Ты.
Тут.
Устинька.
Моя.
Полежи.
И.
Меня.
Вот тут вот.
Полижи.
И поют.
Ужи.
И ежи.
В корсиканской глуши.
А Сенека.
Жил тут как калека.
А Бонапарт.
Сбежал с нар.
С голой Агарь.
И царь.
Гришка.
Отрепьев.
В дебрях.
Деревьев.
Ел.
Каштаны.
Одетый.
В штаны.
Гекльберри Финна.
Без.
Парижского.
Сплина.
И легитимного.
Властелина.
Счастье.
Быть.
Блядью.
Без.
Ать-два.
Без.
Мать-ва.
Я не писатель.
И не художник.
И не увечности.
Вечный заложник.
А наложник.
Я.
Устиньки.
Стели ж мне.
Не мня, бля.
Простынки.
И прыгай.
Ногами.
Руками.
Рогами.
В кровать.
Счастье.
Ебать.
Свою.
Божию.
Мать.
Ставшую.
Целкой.
Опять.
Екатерина Вторая.
У тебя.
Усь, в гувернантках пусть.
Будет тряпкой утирать.
Сперму с кожи лесбиянки.
И с уст.
А гармония?
Хрена анатомия!
И не надо.
Нам тут ада.
Мы на Корсике.
Ребята.
Мы не взрослые.
Не дети.
Мы не те.
И мы не эти.
Не рабы мы.
Рыбы мы.
Не гробы и не горбы.
А киты.
Мы и ослы.
Без ихней плети.
Мы росли.
Без пети-мети.
Мы козлы.
На Эвересте.
Мы орлы.
Не на насесте.
Мы мослы.
В чужой невесте.
Мы костры.
На диком месте.
Мы послы.
Из Парадиза.
И пизда нам.
Мона Лиза.
И езда нам.
Без узды.
И гнездо нам.
Безо мзды.
Мы не мы.
А корсиканцы.
Изо тьмы.
Самопозванцы.
Убежали.
С континента.
И живём.
Тут.
Без контента.
Без процента.
Без патента.
Без ментов.
И эпицентра.
Ты, Устинья, помоги!
Чтоб мы сгинули из зги.
В МОРСКОЙ ДЫМКЕ
Ползёт.
Фольксваген.
По.
Холмам.
Вон, вишь, козёл?
Фейхтвангер.
Но это — там.
А здесь — не там.
Здесь Чингачгук.
Не Вагнер.
Здесь.
Пополь-вух.
А.
Винни-пух.
Здесь.
Сам Сезанн.
Не.
Бродский.
Здесь.
Партизан.
Наш.
Фортинбрас.
Не Арзамас.
Родосский.
Ты.
Не устал?
Лететь.
Со скал.
Ты.
Не.
Икар.
Козлище.
Ты.
Гордубал?
Ты.
Аксакал?
Ты.
Ницше.
Но.
Без.
Ниши.
Ты.
Не поёшь.
Ни здесь, ни там.
На пёсьей.
Мессе.
В пьесе.
Ты блеешь.
Мой.
Авессалом.
Тантал.
Тамтам.
Прыг.
Через.
Бурелом.
И скотским.
Духом.
Веешь.
А там.
А там.
Сарданапал.
Из
Масс.
Бесклассовых.
Восстал.
Ваал.
Во.
Мелком бесе.
И сам.
И сам.
Старик.
Дедал.
Свою шарманку заиграл.
В Каноссе.
Иль в Одессе.
Дурак.
Дедал.
Дурак!
Дедал!
Зачем себя он изваял.
Из недр.
И бёдр.
Небраски.
И.
Ил.
Он
Нила.
Изблевал.
Сей
Бегемот.
В.
Аляске.
Но он не тот.
Отнюдь.
Не Тот.
Не.
Спас.
Не рабби Зуся.
Скорее.
Красс.
Скорее.
Росс.
Скорее.
Белый негритос.
Зосима.
В чёрной ряске.
Папаша Дерипаски.
Так блей.
Козёл.
Не блюй, а блей!
Брадой.
Тряси.
В экстазе.
К чертям елей!
К чертям удой!
Хрипи.
Коза.
Пустой пиздой.
Чтоб.
Слышали евреи!
Раскаты того блея.
Чтоб слышал.
Ты.
И слышал.
Я.
И Пенелопа тоже.
На Корсику.
Держи.
Свой.
Курс.
Улисс.
Мой полинялый лис.
В козлиной.
Драной.
Коже.
Держи.
Свой.
Парус.
Не на Русь.
А на Кап-Корс, где берег пуст.
И слышен только гальки хруст.
И не видать ни рожи.
А Мойша там.
Да, Мойша — хлам.
Он не нашёл дороги.
Он.
Сбился.
По пути.
В Дамаск.
Он.
В Тель-Авиве.
Тушу спас.
И протянул, блядь, ноги.
А Гордубал.
Мой мадригал.
Мой гамадрил.
Пригожий.
Он не пиздел.
Он — прочь от дел!
И в путь сандалии надел.
С огнём горящей жопой.
Он не хандрил.
Он не мудрил.
Он остров сам в себе открыл.
В Кап-Корс.
Бежал.
От копов.
От клонов.
И окопов.
С засранкой Пенелопой.
И с ней он спал.
И с ней он срал.
И лысого в манде гонял.
Найдя приют во склепе.
Он был матрос.
Не капитан.
Не боцман.
Может, юнга.
Он абрикос.
Во рту.
Держал.
Мечту.
Он.
К мачте.
Привязал.
И позабыл про Юнга.
Но он глядел.
На плиты скал.
На море.
И на пену.
И просто в даль.
И просто в старь.
Не поддаваясь тлену.
Он пению дроздов внимал.
И перестуку дятла.
Он вопль козлиный понимал.
И стала явь отрадна.
Он взвидел мир.
Как древний врач.
И уж не чуял веса.
Как козодой.
Или как грач.
И обалдел от леса.
И он седел.
Но не пердел.
От этой пищи зренья.
И зряч.
Он как Асклепий стал.
Нет.
Лучше.
Как.
Тересий.
БОРИС ЖИТКОВ НА КОРСИКЕ
Был такой писатель.
Борис Житков.
Просто поразительный.
Он был извлекатель.
Изыматель из параши слов.
Из говнища — пищу богов воскресительную.
Так вот этот Борис Житков.
Умерший в 1938 годище.
Сам вдруг воскрес на острове Корсика.
Он был к этому совсем не готов.
И продирал глаза как упившийся нищий.
Или как кролик, увидевший чёртика.
Уши тишиной ему заложило.
Он думал: «Откуда воздушная эта могила?»
Воздух холодной волною чудился.
Остров наседал и холмами пучился.
Ветер ноги Житкову подкашивал.
Но тут Наполеон взял его за руку.
Видом своим Бонапарт ошарашивал.
Он был в набедренной повязке и валенках.
Житков ещё пуще стал спотыкаться.
Тут Сенека с другой стороны схватил его за попец.
Житков попытался было брыкаться.
Но Сенека цепко держался, наглец.
И рыбой вонял.
И вперёд подгонял.
Так что отбрыкаться не получилось.
Так втроём они и волочились.
Житкову стало довольно стрёмно.
«Будут они заниматься любовью со мной иль нет?»
Воскресение показалось ему приключением вероломным.
И вдруг в голове всплыло слово: «ЭКСЦЕНТРИСИТЕТ!»